По новому дополнению

[imp-ch-r]

Сюжет пересказывать не буду. Всё таки не хочется портить интригу тем, кто в нее планирует поиграть.

Что мы имеем?
Максимальное время прохождения, в режиме "загляни под каждый камень" - около пяти часов.
Минимальное время прохождения, не отвлекаясь на побочный миссии - примерно полтора часа.

Про локации: они действительно атмосферны, представляют собой удачный микс между ГТ из DAO и DAII - некоторые участки напоминают о перекрестке Каридина. Интересный свет, хорошие задники. Из минусов - это по сути темный или освещенный факелами коридор, на остальное ты можешь только посмотреть. (Факелы у нас теперь порожденьки зажигают) Например, очень красивая последняя локация, которая вызывает однозначную реакуцию "Вау", на проверку оказывается "коридором с лесенками", собранный на основе стен тевинтерской крепости.
На уровнях встречаются обрушенные участки, которые можно восстановить на специальном столе заданий - но в этих отнорках находятся только некоторое количество дополнительных шестеренок для открытия необязательных для сюжета ворот, коллекционные кружки гномов и сундуки с лутом. То есть возвращаться на первую локацию, выполнять экспедицию, потом ножками бежать через половину локации к свежепостроенному мосту ради лута — лично для меня мотивация слабоватая.
Про наполненость локации:
С одной стороны - там ГТ, там и должно быть пусто. Но в итоге получается, что все дополнительные задания связаны с добыванием лута и молчаливому втыканию палок "отправить артефакт в Орзаммар". Была замечена полторы загадки, простенькие, из разряда "чтобы было".

Про лут: на мой вкус он мусорный для высоких уровней. Неплохой на низких, потому что там есть продавец который покупает лут по очень пристойной цене, можно быстро накопить игровыми методами на эскиз топового лука, купить некоторое количество материалов 4-го уровня и сделать себе крутое оружие и броню. Предметов с интересной историей не очень много, но немного есть.

Про бантеры: их считай нет. Неважно, каких спутников ты возьмёшь - они очень изредка отзываются на комментарии Валты и Ренна. Причем есть как минимум три точки, где для всех персонажей записана фраза-комментарий, а в остальных случаях они комментируют отдельные высказывания Ренна или Валты, и если игрок выбрал не ту партию и не те строчки диалога, то он рискует пропустить и эти редкие отклики. На происходящее сопартийцы практически не реагируют, просто ходят болванчиками.
Да и у меня создалось впечатление, что эти фразы не были записаны специально для дополнения, это общие фразы:

это не все фразы, но большая их часть

Варрик: Теперь я самый известный гном в Торговой гильдии.
Дориан: Поглядите! Как звезды в ночи.
Варрик: Знаешь, когда торчишь долго в глубине, разум притупляется.
Кассандра: Мудрые слова.
Дориан: Понимаю. Что вчера последний писк моды, то сегодня стыдоба.
Дориан: Кажется, намечается тенденция.
Варрик: Но мы-то туда не поедем, да?
Варрик: Я тоже, если мой голос считается.
Кассандра: (Недовольно бурчит.)
Дориан: Даже порождениям тьмы не чужда тяга к романтичному освещению.
Железный Бык: Всегда тяжело терять кого-то из отряда.
Кассандра: Непростая задача.

Про "очень большое количество кат-сцен". Тут и да, и нет. С одной стороны - по ходу сюжета они есть. Но они представляют собой по большей части диалоги. Персонажи стоят у обсуждаемого предмета и делают выразительные жесты. Именно кат-сценок со сложной режиссурой немного. Но для полуторачасового сюжета - их много.

Про мобов. На сложных уровнях бой с ними нуден и скучен. На низких - в зависимости от оружия. Если делать как я - будет даже весело.
Мне понравилось задание "освободить тейг", где надо прорубиться сквозь немаленькую толпу порожденек, которые стали довольно интересными и противниками. (Хотя иногда редизайн удивлял, ага)
Удивили ша-бритолы - своим оружием. Я не оружейник, но в механике чего-то да смыслю, поэтому мне сложно представить, как их болтомет работает.

Про лор. Рассуждать о новизне и срыве покровов не буду, так что просто скопирую сюда:

странички из лора

Персонажи

Персонажи
Летописец Валта
Милая моя дочка!

Я сожалею, что мы так нехорошо расстались с тобой, когда ты ушла из Орзаммара. Слова, которые я тогда произнес, позорят Предков и наш дом. Твоя мать до сих пор со мной не разговаривает.

Вчера я проходил мимо похоронной процессии, хоронили легионера. Я увидел, как ей делали татуировки на лице. Чернила казались слишком густыми. За несколько мгновений она будто стала старше на двадцать лет. Я знаю, ты не в Легионе, но иногда мне все равно кажется, будто я потерял свою дочь.

Вспоминаю, как ты была маленькой. Ты таскала меня к Хранителям, только чтобы скакать в проходах, между книгами и хрониками. Ты что-то напевала и трогала пальчиками корешки томов, которые когда-нибудь непременно изучишь. Я все еще надеюсь столкнуться с тобой там.

Мне говорили, что командир отряда Легиона, с которым ты ушла, один из лучших и что беспокоиться мне не о чем. Может, это слабость, пусть, но я не готов проститься с тобой и отпустить к Камню. Прошу тебя, будь осторожна.

Отец

Ренн
Лейтенант Ренн
Как заместитель, я обязан указать вам на абсурдно большое количество эля в списке. Мы ведь не собираемся топить в нем порождений тьмы?
С уважением, Легионер Бернат

Бернат!
Тебе жалко немного веселого напитка для мертвых? Ладно. Уменьши количество бочек вполовину. Но качество должно быть не хуже, чем в добром кабаке, никакой мочи, как в прошлый раз.
Ренн

Лейтенант Ренн!
Непременно проверю, чтобы их величества знали, что эль предназначается для почтенного лейтенанта Ренна, Победителя порождений тьмы, героя Пятого Мора и... все время забываю ваш третий титул.
С уважением, Легионер Берна

Бернат!
Сапог тебе в жопу, сальрока.

Существа

Существа

Генлок
Удовольствие, которое Кассиус испытывает, расчленяя этих тварей, просто омерзительно. Сегодня на операционном столе был генлок.

Кассиус даже хихикал, пока вспарывал монстру грудь и из разреза лилась черная кровь.

"Интересно, какие звуки он издавал бы, если бы был жив", — размышлял он, сдирая лоскуты толстой бледной кожи.

"Не знаю. Булькающие?"

Если он и уловил мою иронию, то не подал виду и продолжил болтовню. "Какая мускулатура. А посмотри на кисти рук! Они почти в два раза больше ступней! Подай мне банку".

Я повиновался, а потом отошел назад и, пока он отделял каждую конечность, прикрывал себе рот, чтобы туда не попали брызги.

В последнюю очередь он отделил голову и поднес ее к свечам. "Эту тварь породила матка, которая была гномом. Сколько бы я дал, чтобы ее изучить. Еще банку, пожалуйста".

Когда Кассиус бросил голову в стеклянный сосуд, клянусь, я увидел, что полусгнившие глаза моргнули. Не знаю, сколько еще я так выдержу.

— Отрывок из Морового кодекса, систематизированного сборника исследований о порождениях тьмы, который находится под охраной в Императорской библиотеке Минратоуса и доступен только членам Магистериума

Кретали
Легенды гласят, что задолго до первых тейгов жили кретали — рогатые боевые звери с глазами, подобными расплавленному серебру. Сильные, как три бронто, кретали набрасывались на добычу и твердым, словно камень, гребнем дробили свою жертву в кровавое месиво. Удерживая дичь четырьмя сильными ногами, они мгновенно срывали плоть с костей мощными челюстями. Несмотря на суровый нрав, отдельных креталей удалось приручить и превратить в грозное оружие. Куда пропали эти дикие звери, неизвестно. Одни говорят, их истребили порождения тьмы, другие — что они вовсе не существовали. А те, кто не лишен воображения, подозревают, что эти великолепные существа удалились вглубь земли в поисках самой опасной добычи.

Крикун
Целый отряд ушел под землю, и только Тарквин вернулся. Сайра нашла его дрожащим и в крови. Мы спросили, что случилось, но в ответ получили только бессвязное бормотание. Сайра очень переживает. Она близка к семье Тарквина и боится, как отреагирует магистр Настейша, когда мы доставим ей ее сына в его текущем состоянии.

Я все еще надеюсь, что его разум восстановится. Тарквину нужны отдых и вино. Вот и все.

Прошло почти две недели. Тарквину становится лучше. Он больше не качается на кровати, прижав колени к груди. Вчера он даже позволил Сайре подержать себя за руку. Бормотание сменилось молчанием, но я думаю, что скоро мы услышим слова.
Послали вниз на расследование еще один отряд. Они обнаружили остатки кровавой бойни, что неудивительно. Сайра полагает, что отряд Тарквина попал в засаду.

Полусъеденные тела и ужасные раны от грубого оружия указывают на порождений тьмы.

Сегодня Тарквин заговорил. Он сказал всего одно слово, но этого было достаточно: "Крикун. Крикун. Крикун".
Когда судороги возобновились. Сайра удерживала его в своих объятиях.

— Отрывок из Морового кодекса, систематизированного сборника исследований о порождениях тьмы, который находится под охраной в Императорской библиотеке Минратоуса и доступен только членам Магистериума

Огр
После возвращения с Сегерона у моего брата Веро возникла настоящая страсть к рогам. Он собрал настоящую коллекцию рогов умерших кунари. Сначала он держал их у себя в кабинете, но вскоре этими чудовищными предметами уже было завалено все поместье.

Можете представить себе его радость, когда однажды во время охоты мы наткнулись на огра с черными рогами, блестящими, как смола. Я предупреждала его, что порождения тьмы совсем не похожи на кунари, что огры особенно свирепы. Но Веро был слишком одурманен, а уж игнорировать свою маленькую сестренку у него давно стало традицией.

"Иди направо. Зайди сбоку", — буркнул он, уже начав подбираться к созданию.

Я обошла огра сбоку и подумала — как странно, что мы встретили на поверхности его одного. Судя по всему, что я о них читала, огры передвигаются большими стаями и обычно их встречают только во время Мора. Он что-то ел, а я была слишком далеко, чтобы разглядеть, была ли жертва животным или человеком. Когда я заняла позицию и подготовила парализующее заклинание, Веро начал атаковать в открытую.

Огр повернулся, прежде чем я прочла заклинание. Он действовал невообразимо быстро. Окровавленными когтями он обхватил грудь моего брата и сломал ему ребра, как прутья. Веро умер мгновенно. Я бежала, чтобы собрать людей и отомстить за него, но когда мы вернулись, это существо и тело Веро исчезли.

— Отрывок из Морового Кодекса, систематизированного собрания работ о порождениях тьмы, хранящегося в Имперской библиотеке в Минратоусе и доступного только членам Магистериума

Эмиссар порождений тьмы
Лучше всего я запомнил его язык, бьющийся о заостренные зубы. Я слышал, что эмиссары способны говорить, но его слова были неестественными. Они кривились и вились, извергаясь изо рта вместе с брызгами слюны.

"Приходилось ли тебе рвать зубами живую плоть?" — спросил он Майлу, прежде чем прокусить ей горло.

В бою я сломал щиколотку, но смог отползти. Моя боль не шла ни в какое сравнение с тем, что сделал бы со мной эмиссар. Рикус остался позади. Я не знаю, прикрывал ли он меня, пытался спасти Майлу или просто сдался. Я почувствовал прилив темной магии, а потом услышал его крик и глухой удар. Я не оглядывался, просто полз как можно быстрее. Когда я достиг поверхности, оказалось, что мои сапоги сзади забрызганы кровью.

— Отрывок из Морового кодекса, систематизированного сборника исследований о порождениях тьмы, который находится под охраной в Императорской библиотеке Минратоуса и доступен только членам Магистериума

История

История

Хроники забытых войн
Командир Остон приказал нам выдвигаться. Подробностей не объяснил, сказал только, что атакуют к северу от Кад'Халаша и что король отправляет подкрепление. Отец схватил наши топоры, и мы выступили. Я тогда был мальчишкой — ходил, задрав нос, после нескольких побед в Испытаниях. Я не знал, чего вскоре лишусь. Но узнал скоро.

Дорога до Кад'Халаша была долгой и изнурительной. Заскучавшие воины устраивали попойки в лагере. Мы с отцом держались особняком, хотя, признаюсь, я мечтал забыться за пинтой эля, чтобы только заняться чем-нибудь, кроме натачивания топора.
— Хроники забытых войн, автор неизвестен
----
Спустя день после выхода из Кад'Халаша мы заметили перемены. Глубинные тропы были практически заброшены. Факелы все время гасли, и мы брели во тьме, то и дело наталкиваясь на брошенные караваны. Потом начались атаки, быстрые и жестокие.
Отец стал одним из первых. Мы услышали дыхание: медленное и тяжелое, дыхание существа гораздо крупнее нас. Отец поднял руку и схватил меня за доспех, чтобы остановить. Я увидел, как двинулась тень, темней самой темноты, а потом мое тело рванули вперед. Рука отца так и осталась висеть, сжимая мой нагрудник.

— Хроники забытых войн, автор неизвестен
----
Чешуйчатые. Не помню, кто придумал это название, но оно прижилось. Дрог зажигал факел, когда его атаковали, и мы наконец смутно увидели хоть что-то, кроме тени. В свете огня мы увидели тело человека — как у тех людей из Империи, только покрытое чешуей. На нем были доспехи, а на бедре даже висел кинжал. Он обхватил челюстями лицо Дрога и повернул. Хруст его шеи отдался эхом по всем Глубинным тропам. Факел упал из его рук, и мы бросились вперед.

Я взмахнул топором изо всех сил, но тот отскочил от доспехов Чешуйчатого, и удар отдался в моих руках. Тварь заревела. Тогда атаковали и другие. В свете упавшего факела я понял, что их было несколько, все в доспехах и с оружием, таким же острым, как их зубы и когти. Тот, который убил Дрога, выкрикивал приказы, которых я не понимал. Я продолжал махать топором.

Остон, лучший из нас, убил первого Чешуйчатого, расколов ему голову. Наступила странная тишина, как после поражения на арене Испытаний, и я понял, что эти чудовища не привыкли видеть, как умирает сородич. Убийца Дрога завопил и растоптал факел. Чешуйчатые растворились в темноте.

— Хроники забытых войн, автор неизвестен
---
Наши тела жаждали отдыха, но Остон подгонял нас. Теперь, когда наш командир увидел врага, он решил использовать тактику Чешуйчатых против них: атаковать самим. Он оставил охрану с ранеными и повел остальных на разведку туда, где прятались Чешуйчатые.

После нескольких дней пути в полной темноте мы наконец увидели вдали янтарное мерцание. Остон подал всем знак остановиться, а мне — следовать за ним. Мы продвигались медленно, остерегаясь часовых. Остон кивнул на возвышение. Я взобрался наверх, задержав дыхание, боясь, что Чешуйчатые услышат, как мои ботинки скребут о камень. Стало немного легче, когда мы добрались до верха.

— Хроники забытых войн автор неизвестен

Чешуйчатые устроили лагерь на перекрестке Глубинных троп. В центре был золотой алтарь в форме огня. По моей спине пробежала дрожь. На конце каждого языка пламени висели тела воинов, которых мы потеряли, — включая отца и Дрога. Они были обескровлены, остались только кости, обтянутые серой кожей. Чешуйчатый в длинном одеянии стоял перед алтарем. Его голос отличался от остальных: был мягкий, почти женственный. Он говорил что-то нараспев и поднял сосуд с кровью вверх к алтарю. Другие Чешуйчатые низко склонились. Чешуйчатый в одеянии возжег пламя из своей ладони и рта и поджег кровь.

Остон схватил мою руку, мы спустились. Вернувшись к остальным, пересказали увиденное. Мы решили час отдохнуть, набраться сил и выступить.

Воспоминание об отце тревожило меня, его пустое лицо не давало мне заснуть. Час тянулся долго, но он прошел. Остон повел нас к возвышению. Я приготовил свой топор к кровопролитию и собрал все мужество, чтобы взглянуть на алтарь. Но его там не было. Лагерь, отец и Дрог, Чешуйчатые, все исчезло. Остался только сосуд, обугленный по краям.

— Хроники забытых войн, автор неизвестен

Защитник
Жозефина нашла страницу, вырванную из рукописного дневника, в бумагах на своем письменном столе и немедленно доставила ее Инквизитору. Страница явно принадлежит перу летописца Валты, но посол Инквизиции не может объяснить, как она попала в Скайхолд.
Я почти не помню, что было в конце. Инквизитор Лавеллан сражалась, чтобы остановить землетрясения, и вдвоем мы бежали по месту, красивее которого я не видела в своей жизни. Как оно могло быть источником разрушений? Я не могла этого понять — и не могу до сих пор.

Пока мы бежали к большому кругу, я на каждом шагу ощущала отсутствие Ренна. В гигантских жилах лириума пульсировала жизнь, их сила вливалась в круг. Оттуда что-то вырастало. Что- то, подобное башне, рождалось из Камня, чтобы нас остановить. Защитник. Он бросился на нас, и я упала в объятия теплого света.

Я подумала, что возвращаюсь к Камню. Возможно, так оно и было.

Свет угас, и я проснулась в раю. Защитник лежал поверженный, а Инквизитор праздновала победу. Победу, которая не могла доставить мне радости. Защитник пришел, чтобы охранять титана и не дать разбудить Камень. Он попытался убить Инквизитора, но мне предложил одни лишь дары.

Я надеюсь использовать их с толком — и однажды понять, почему именно меня выбрали их получательницей.

Титаны
Харритт наткнулся в подвале Скайхолда на странную находку — исписанную страницу из дневника летописца Валты.
Титаны существуют. Я поняла это сразу, когда откопала тот древний текст. Ренн усмехался, пока я читала. Не могу его винить, хотя сама ощутила, что правда окутывает меня теплым плащом. Наша история в основном утрачена, и на Стене Памяти осталась только часть прошлого. Я знала, что было гораздо больше, и наконец нашла одну из утраченных глав.

Нельзя описать словами, насколько огромен на самом деле титан. Мне встретился такой большой, что взглядом можно поймать только отдельные части. Кто знает, сколько я бродила внутри его тела, даже не осознавая этого. На поверхности я слышала легенды о драконах и великанах, но их размеры по описанию не сравнятся с размерами титана.

Сейчас во мне течет его кровь, а его песня заполняет пробелы в нашей истории. Я закрываю глаза и вижу ускользающие картины мира, который существовал, пока все не изменилось и гномья раса не поделилась на две. По какой-то причине титаны пали, и мой народ пал вместе с ними. Титан хочет, чтобы я об этом знала. Нет, даже больше. Он хочет, чтобы я поняла. В его песне звучит одиночество.

Письма

Письма

Вечная битва: порождения тьмы
Пока нет Мора, наземники оставляют порождений тьмы для религиозных поучений и сказок на ночь. Орзаммар не может позволить себе такую роскошь. Без непрерывных трудов Легиона мертвых наш великий тейг давно бы захватили отродья Мора. Но все же остается вопрос: откуда пришли эти монстры? Церковные предания об их происхождении — безусловно, чепуха. Их не сбросили из легендарного города, нет — они выползли из укромных впадин в земле. Теперь мы знаем, что порождений тьмы рожают матки. Может быть, 8 самом центре нашего мира сидит королева — их праматерь. Вместо борьбы с детьми нужно целиться в маток и добиваться, чтобы не рождались новые подкрепления.

Написано на полях двумя разными почерками — вероятно, лейтенанта Ренна и летописца Валты:
Отрезать им головы — и всего делов.

Лейтенант, если ты еще раз что-нибудь напишешь в моей книге, не поздоровится твой голове.

Взрывные лириумные заряды
Добыча лириума — работа не для слабаков. Это вещество опасно в обращении, его непросто найти, а его жилы всегда проходят через самые твердые породы. Лириум — это куча неприятностей, но, к счастью, в нем самом заложено решение этих проблем. Положите небольшое количество лириума в маленький ящик, поставьте короткий фитиль, подожгите и бегите прочь со всех ног. Взрыв будет отдаваться в ушах еще не один день, но зато он поможет избавиться от любых препятствий и завалов. Ходит поговорка среди старых добытчиков лириума: "Когда дела идут туго, взрывной заряд пробьет здоровую дыру в любых тугих делах".

— "Избранные мудрости касты шахтеров", издание сорок девятое

Дневник Колга
Страница, вырванная из дневника:
"Ты потерял Камень, Колг", — повторяли они. Грязные пальцы окунали мое лицо в грязь, содрали кожу с уха, брызнула кровь. Надавили два больших пальца, и в глазах у меня потемнело. Очень громкие голоса. Очень громкие. Но его голос слышнее всего. Голос Камня. Когда они бросили меня в темноте, он остался со мной. Его песня сказала мне, как я могу вернуться: со своей песней.
Наполненный любовью матери, я собирал поющий камень руками. Мне говорили, что он отравит меня, но мать никогда не отравит своего сына. В мелодии песни — тайны, только для меня.
----
Окропленная кровью страница дневника:
Песнь нежна, но ее сложно понять. Я слышу слова. Даже чувствую их на вкус. Но произнести не могу. Может, матери мешают мои зубы.
----
Смятая страница из дневника:
Мать обнимает меня, когда я сплю. Тепло. Так тепло. В горле течет ее песня, горит до тех пор, пока шахтеры и их толстые, жестокие руки не станут далеким воспоминанием. Колг — воспоминание. Я лишь сын. Слова приходят волнами. Я тону в них. Ради нее.
----
Последняя страница в заляпанном грязью дневнике, из которого вырвано несколько страниц:
Песнь матери разливается во мне. Жидкий огонь льется из моих глаз, рта и ушей. Я отдал ей все и стал строкой ее песни. Наконец, я полон и завершен. Дело не в словах, дело только в песне.

Дневник Стража Эйлзы
Я никогда раньше не вела дневник. У Стражей времени свободного не бывает. Но теперь я умираю, и мне не с кем поговорить. Мне одиноко, а музыка в голове звучит все громче. Раньше я удивлялась, откуда Стражи узнают, что слышат Зов. И однажды даже спросила Лайама, когда мы выпили слишком много. "Ты поймешь", — сказал он.

И я поняла. Сначала это был шепот. Скрип в дверной петле, которую не торопишься смазывать. Но вскоре я перестала слышать все, кроме музыки. Тогда я отшвырнула посох и вытерла пот со лба. Он слышался в смехе Лайама и поселился в моих снах. Я не могу объяснить, на что похож этот звук — эта песня — но я знаю, откуда она. Отрава, которая сначала пожирает ум, а потом и тело.
Я пришла сюда умереть. "Жертвенность в смерти". Но я не умру молча.

Я прорывалась вперед сквозь орды порождений тьмы, ожидая, что внизу их будет становиться все больше и больше. Но реальность сильно отличается от моих ожиданий. Глубинные тропы — это синоним порождений тьмы, гномьих руин, пещер и смерти — но на самом деле под землей живет целый мир. Сегодня, например, я нашла растения, жилки в которых полны лириума. Я купалась в озере с чистой, свежей водой, а рядом были осторожные животные, большие и маленькие, которых я никогда не видела раньше. Невозможно, чтобы я первой из Стражей видела все эти чудеса.

Вчера меня еще отвлекали разные любопытные явления. Было ли это вчера? Я ослабила бдительность, мне стало спокойней. Легче идти вперед, когда знаешь, что смерть неизбежна. Но потом я наткнулась на нечто ужасное. Почуяла раньше, чем увидела: куча тел. Гарлоки, генлоки, существа, которых я не знаю — сотни искалеченных, изуродованных, разорванных на части.

Я бежала. Не заметила дыру. Не могу двигать ногами. Выглядят так, будто должно быть очень больно, но я ничего не чувствую. Музыка слишком громкая, голод слишком ужасен.
Я еще могу ползти. Я не хочу умирать так.

Дневник Тог
Нужно было мне слушать Дарию — держаться потише, сосредоточиться на тайнике. Она предупреждала, что Каршул не терпит, когда задают слишком много вопросов. Но я всю жизнь слушаю истории об Орзаммаре, и, если бы не мамина любовь к азартным играм, я бы рос там. Пропасть между гномами там и здесь шире той громадной толщи земли, которая лежит между Орзаммаром и поверхностью. Мы думаем, что они лучше нас, потому что у них есть это их чувство камня. Дария говорит, что со мной бы они обращались по-другому — там даже уборщик глядит сверху вниз на "небесников" вроде меня.

Я не выбирал, где мне родиться. Я никогда не терял чувство Камня, потому что у меня его и не было. Я просто хотел узнать, каково это, что это за чувство. Наверху об этом говорят, как о волшебстве. Ходит столько слухов о том, как Камень ведет своих детей к лириумным жилам, защищает от обвалов или нашептывает беременным женщинам о будущем их детей. Как сказал Каршул, настоящее чувство Камня вещь более приземленная. Пока шахтеры могут слышать отдаленную песнь лириума, никто с Камнем не беседует. Скорее, это какая-то связь. Они чувствуют, когда коридор близко, еще до того, как доберутся до него, и могут путешествовать по Глубинным тропам, не сбиваясь с пути.

Мое разочарование, наверное, было слишком очевидно. Каршул спросил, есть ли у меня еще вопросы, а потом ударил меня по носу за любопытство.

Тяжелая была дорога.

Дневник профессора Арберга
Я ожидал, что увижу книги, обветшавшие от прикосновения веков, потрепанные переплеты и отваливающиеся корешки. Но "Хроники" написаны не на хрупких страницах. Это руны, вырезанные из лириума. Нестареющие знаки светились, будто они живы и способны говорить. Летописцы относятся к ним со священным трепетом: ведь в них записана и сохранена для будущих поколений вся история целой цивилизации.

Вернее, почти вся история. Мой проводник-летописец объяснил, что там я не найду никаких упоминаний о родах на поверхности, даже о самых выдающихся. Неприкасаемые вычеркнуты из Хроник, потому что им нет места в обществе Орзаммара и потому что отвернулись от Камня. Немного чересчур, если хотите знать мое мнение, но гномы склонны ударяться в крайности.
Мне не позволили видеть все записи Хранителей, лишь некоторые. Но, кажется, мне удалось произвести на них впечатление своими обширными познаниями о генеалогии гномьих родов.

Записка об Орзаммаре
Миледи Инквизитор

Как вам уже известно, Орзаммар испытывает срочную необходимость в нашем содействии. Подземные землетрясения на Глубинных тропах грозят обрушить бесчисленные лириумные шахты. Если это случится, лириум вовсе перестанут доставлять на поверхность. Нет надобности говорить вам, сколько бывших храмовников в Инквизиции полагаются на этот лириум.

Нам чрезвычайно важно не утратить благосклонности Орзаммара. Возможно, их политика лишена тонкостей, присущих Великой Игре Орлея, но гномье общество таит не меньше опасностей. Орзаммар — один из двух оставшихся тейгов, когда-то составлявших империю, и его граждане — гордый народ, привыкший к трудностям и почитающий традиции. Каста значит для гнома буквально все.

Хотя в саму столицу ехать не придется, вы будете вести дела с представительницей Хранителей. Мне сообщили, что ее зовут Валта и она дочь весьма почтенного члена касты кузнецов. Лелиана не сумела выведать о ней прочих подробностей, что неудивительно, ведь Орзаммар крайне тщательно охраняет свои секреты. Предупреждаю вас о необходимости проявить к этой посланнице глубочайшее уважение. Мы имеем дело с гордым народом, у которого долгая память. Если они затаят обиду... впрочем, я уверена, вы знаете, что говорят о камнях и гномьем упрямстве.
Жозефина

Когда наступает тишина
Дорогая моя Иора!

Это письмо никогда не дойдет до тебя. Как и остальные мои письма. Но когда я пишу их, мне легче справиться с тем, что я теперь в Легионе. Несмотря на смерть, которая тут повсюду, здесь есть и чудеса — жаль, что ты не можешь их увидеть! Когда наступает тишина, дает о себе знать призрак былых Глубинных троп. Сейчас, например, я сижу под рушащейся статуей Совершенного. Я спросил Ансу, знает ли она, кто это, но лицо статуи все растрескалось. Мне хочется думать, что это Эндрин Каменный Молот или Булава Морок, хотя ты, я помню, больше любишь Астит Мрачную.

Дома я никогда не задумывался о нашей истории. Помнишь старого Остега, который кричал о былой славе Орзаммара? Перечислял тейги, в которых никогда не бывал, и гномов, о которых только читал? Я смеялся над ним. Но, оказавшись здесь и увидев, что мы потеряли... Это ведь не просто дороги, Иора. Они объединяли нашу империю, позволили культуре расцвести. Камень принял нас, и мы жили внутри него, как внутри матери. Теперь мы льнем к Камню, как утопающие.

Прости меня. Все мои письма заканчиваются так.

Легионер Грэк

Неотправленное письмо шахтера
Лорд Гаворн,

Мне не нужно напоминать вам, какое значение каста шахтеров имеет для Орзаммара, но, очевидно, сами Предки не смогут сказать, когда вы в последний раз заглядывали в Хроники. Торговля лириумом — единственное, что поддерживает наше королевство. Благодаря лириуму сундуки короля полны и он может делать маленькие ставки в войнах, которые бушуют на поверхности. Но лириум опасен настолько же, насколько прибылен. И когда я писал вам о землетрясениях, угрожающих самой доходной нашей шахте, то ожидал, что ответ от вас придет незамедлительно.

Нечто странное приближается. Шахтовые крысята вылезают из своих дыр, бормоча какую-то чушь. И даже моя команда — мужчины и женщины, с которыми я работаю с детских лет, — говорят, что что-то слышат в этих толчках.

Мне плевать, кого или что вы пришлете нам на помощь. Главное — скорей.

Шахтер Ордел

Места

Места

Глубинные тропы, места 10, повтор из DAO
Уже не осталось в живых гнома, помнящего, какими были прежде Глубинные тропы. То была сложная сеть туннелей, соединявших тейги. По чести говоря, неверно было бы называть их туннелями: это подлинные произведения искусства. Геометрия их стен отражает столетия тщательного планирования, изваяния Совершенных надзирают за путниками, а потоки лавы обеспечивают Глубинным тропам тепло и свет. Обитатели верхнего мира толкуют об Имперском тракте, построенном магистрами древности. Эта насыпная дорога, которая тянулась на тысячи миль, могла быть создана только магией. Вероятно, ее можно сравнить с Глубинными тропами, хотя нам, гномам, магия не понадобилась.

Впрочем, сейчас это не важно. Теперь на Глубинных тропах правят порождения тьмы. Когда Орзаммар запечатал выходы на Глубинные тропы, бросив все, находящееся там, на произвол судьбы, мы навеки отдали былое королевство черным тварям. Подумать только, в Бонаммаре теперь кишат генлоки, разбивают наши статуи и оскверняют величайшие плоды нашего труда! Все, что мы возвели там, теперь во власти распада и тления. Всякий гном, которому случается выйти на Глубинные тропы и благополучно вернуться оттуда, рассказывает, что с каждым годом дела становятся все хуже и скверна расползается все дальше.

А наземники считают, будто порождения тьмы исчезли, только потому, что они не вылезают в верхний мир? Ха. Когда-нибудь Орзаммар окончательно падет, и наверху узнают, как сильно они ошибались. Порождениям тьмы больше некуда будет деваться, и они двинутся наверх. И начнется у наземников Мор, которому не будет конца.

- Запись разговора с гномом из касты шахтеров, 8:90 Благословенного века.

Группы

Группы

Ша-бритолы Страница, вырванная из рукописного дневника летописца Валты, была найдена среди деловых писем, доставленных в Скайхолд сегодня утром. Курьер Инквизиции не может вспомнить, как и когда она попала к ней в руки.

Убийцы Ренна прячутся в сумраке, наблюдая за мной с безопасного расстояния. Ша-бритолы видели, что титан благословил меня даром лепить камень. Я неизмеримо могущественнее их. Они боятся меня. Они любят меня. Они понимают, что я — часть титана, которого они охраняют, но не понимают, что титан не нуждается в их защите. И никогда не нуждался. Кем бы ни были раньше эти гномы и что бы ни заставило их остаться здесь, ныне они потеряны.

Я больше не сплю, но иногда останавливаюсь, чтобы прислушаться. Вчера — или час назад? — я поняла, что кто-то из ша-бритолов подобрался поближе и оставил мне в дар доспехи. Они думали, я их надену? Стану их предводителем? Этот дар лишь напомнил мне, как я возвращала Камню своего друга. Я оставила доспехи там, где они лежали.

Назавтра — нет, прошел только миг — я вхожу в одну из их башен. Я чувствую, как быстро они разбегаются при моем приближении. Они думают, я пришла их уничтожить, но для этого не нужно подбираться ближе. Мне просто интересно посмотреть, как они живут. Да и живутпм они? В башне ответа не нашлось. Она тихая, пустая и напоминает мне описания храмов, которые наземники строят своим богам. Служат ли эти башни храмами? Или крепостями? Возможно, и тем, и другим.

Только одно помещение показалось мне сколько-то интересным. В центре круглого, крытого куполом двора оказалась лужица титановой крови. Вокруг нее аккуратно рассажены пустые доспехи. Может, ша-бритолы приходят сюда, чтобы быть погребенными в своей металлической коже? Какой кузнец делает эти доспехи и откуда они берутся? Мои потерянные собратья что-то скрывают. Где-то у них есть тейг.
Цитадель ша-бритолов оказалась для меня совершенно бесполезной, но другие, возможно, сочли бы ее интересной.

Хартия (?)
У неприкасаемых гномов Орзаммара выбор невелик. Обреченные жить в ветхих трущобах на социальных и экономических задворках могучей гномьей столицы, большинство этих гномов приходит к попрошайничеству, проституции либо воровству.
Как все реки рано или поздно впадают в море, так и все неприкасаемые гномы, обратившиеся к преступлениям, рано или поздно становятся частью Хартии. Герой Ферелдена, добиваясь поддержки гномов в битве с архидемоном Уртемиэлем, значительно уменьшает ряды этой старинной банды. Не в силах возродить свое былое влияние в Орзаммаре, Хартия обратила свое внимание "наверх". С помощью живущих на поверхности гномов она начала контрабандно переправлять между Орзаммаром и людскими землями оружие, лириум, наземные ценности, рабов и прочие товары.

Несмотря на то что дела Хартии процветают, члены ее по-прежнему отличаются безудержностью и склонностью к насилию. Не имея сильного предводителя, который мог бы обуздать их выходки, они почти что лишились гномьих понятий о чести и запросто нарушают слово, обманывают союзников и проваливают сделки.

- Брат Дженитиви, Камень и его дети: гномы в век Дракона

Ориентиры

Ориентиры

Разлом на Штормовом Берегу
С этого хребта видны открытые участки Гпубинных троп внизу. Скала, расколотая землетрясениями, хранит историю. А тем, у кого нет прочной опоры под ногами, она грозит особенно опасным падением.
Заброшенная лириумная шахта
Залежи лириума, которые оставили расти в этой давно заброшенной шахте, могут принести серьезные деньги. Но попы тка добра ть ся до нее, а по том достави ть лириум на поверхность равносильна самоубийству.
Памятник Гейдрун Глубокому
Одинокая платформа высечена из каменного столба, уходящего в темноту. Надпись гласит, что здесь, под огромной каменной статуей Гейдрун Совершенного, погребены останки легендарного гнома. С этой точки трудно определить размеры монумента.
Бастион Безупречных
Вода светится странным нежно-голубым светом, напоминающим о лириуме. Лезть в нее было бы неразумно.

Записки по заданию

Записки по заданию

Башни Строителей
Слова на всех страницах этой книги вычеркнуты. Все поля и промежутки заполнены заметками, нацарапанными мелким почерком.
Башни Строителей, старая игра. Не только для детей, нет.
Большой не может покрыть малый. Левое движется направо, кусок за куском.
Они никогда не поймут. Они никогда узнают, что бывает, когда башни движутся. Я знаю, но мне это больше не нужно.

Ворота СегруммараСмазанные чернильные буквы нанесены на пергамент искусно вырезанными вручную печатями. Они образуют симметричный узор:

Я повинуюсь создателю. Задачи мои ясны. Команды будут исполнены.

Барьеры: отряды, чтобы покорить. Лабиринты: тюрьмы, чтобы распустить. Письмена: раны, чтобы излечить.

Вот три священных долга. Поражение невозможно.

Сомнения меня сопровождают.

Записываю вопросы. Надеюсь узнать ответы.

Кто сплетает знак? Кого он призывает? Как запустить его?

Создатель знает все. Однако я спрашиваю. Почему меня избрали?
-----
Чернильные буквы, торопливо нанесенные ручными печатями на пергамент, налезают друг на друга. Можно разобрать только следующее:

Создатель дает орудия. Горящие колеса ворота опускают. Я разрываю нити. Кую разбитый знак.

Заперт путь назад. Скребутся когти в дверь. Разбрасываю все ключи.

Что следует за мной? Неважно. Есть только путь вперед.
----
Смазанные чернильные буквы, нанесенные ручными печатями, лезут друг на друга и образуют на пергаменте тесные спирали:

За жертвой должно быть искупление. Создатель обещал мне. Конец мой без надежды.

Все команды — ложь. Все задания — ловушки. Меня сломили, разделив.

Знак меня губит.
----
Слова на порванном пергаменте написаны чернилами, ржавыми, как запёкшаяся кровь.

Как это ужасно — пожертвовать собственным ребенком с ложью на устах. Полное доверие было жестоко мною обмануто, но как было объяснить мое отчаяние? Глубинные тропы завиваются обманчивыми спиралями, скрывая знак от случайного наблюдателя. Его очертания были неразличимы, пока в Тени мне не открылись пространные злокозненные письмена. Их автор остается неизвестным, но его жуткие намерения были полностью ясны, как и моя участь. Мне лишь хотелось, чтобы это не стоило твоей жизни, мое единственное дитя. Построить закрытые барьеры.

Нажий король
Славься, нажий король.
Сыр несите ему.
Чем старее, тем лучше.
— Из книги "Песни, слышные только нагам Совершенного Эбриана, 5:84 Священного века